"-… показанный интервал замыкается на себе через множество витков, что еще не гарантирует полной замкнутости. А полной замкнутости и нет, и интервал не замыкается — прокрутился три раза и пошел дальше.» «- Это как раз вариант ветвящегося времени.» Если первый фильм Начо Вигалондо «Временная петля» вызывал такие вот ожесточенные и очень заумные споры на форумах на тему того как работает время в картине, то со второй работой такого уже не случится — теперь он работает в жанре романтической комедии, перевернутой с ног на голову и расцвеченной элементами триллера и фантастики, которые тоже стоят вверх тормашками. Режиссер признавался, что последний жанр всегда был ему интересен, и в отличие от своего дебюта, драматически играющего со временем, в «Пришельце из космоса» он разворачивается на другом благодатном околофантастическом поле — поведении человека в экстремальных условиях и делает это с присущей ему самобытностью, рассказывая попутно еще одну историю на совсем другую тему.
Вигалондо ощущает необходимость в главной линии, проходящей через всю картину и привлекающей зрителя своей узнаваемой жизненностью и универсальностью, которая бы говорила «что-то о человеческой природе». Такой темой он выбирает любовь, ее отсутствие и ее крах, используя для этого классическую формулу, иллюстрации которой вы могли видеть как с бутылкой пива в соседнем дворе, так и со всем лоском на большом экране — любовный треугольник, состоящий из старого бойфренда в стиле сколько-себя-помню, нового увлечения, и влюбленного соседа-нерда, борющегося за взаимность всеми силами своих мозгов. Режиссер играет своими героями так, чтобы полностью разворачивалась роль каждого, его ярлык в этой классической мелодраматической системе, чтобы персонаж проявил не только характерные черты каждого типажа, но и столкнулся с необходимостью подвести итог своим действиям, приняв решение куда идти дальше и что с этим дальше делать.
Помимо отсылок к различным фильмам о пришельцах и романтической начинки, Вигалондо так же использует другие узнаваемые элементы, удачно интегрируя их в контекст, вроде громко звонящего телефона в тихой темной комнате (привет, хоррор) или расхожего образа телевизионного диктора новостей, вечно забывающего что он в прямом эфире. Из-за ограниченного бюджета и самой идеи фильма пустота города передается оператором с помощью затемненного, а временами ядовитого цвета, отсылающего к ирреальности происходящего, а кораблем пришельцев становится огромная чашка, смастеренная из подручных материалов, и дело тут уже не в нехватке средств. Юмор картины не похож на заплесневелые гэги из фильмов с Адамом Сэндлером, которыми он нас потчует годами, даже не стараясь изменить их вид, но в то же время не является и изящным тонким юмором, заставляющим лишь улыбаться или уморительными свежими шутками, цепляющими самое сердце злободневных тем. Шутки Вигалондо это скорее элемент саркастического восприятия происходящего героями картины, которые не имеют возможности в полной мере убедиться что им грозит опасность, что отлично иллюстрирует концепцию фильма и не дает теряться в «юморе» главной теме. Таким образом, с помощью этого приятного микса из всех вышеописанных элементов и явлений, режиссер подводит зрителя к тому, что «Пришелец из космоса» гимн вовсе не старым фантастическим фильмам, а трем коротким словам, которые иногда сказать сложнее, чем рассчитать размер космического корабля.
